В 17 веке в Лейдене алхимик и врач Франциск де ле Боэ (1614 – 1672) ввел преподавание химии в первой же университетской лаборатории, которую он создал в Европе. Франциск, имевший склонность к наукам, принял латинское имя, соответствующее его знаниям, и стал Франциском Сильвием. И если sylvan всегда относится к лесу, то хорошо, что наш доктор сделал его своим именем, он, который, вероятно, любил не меньше, чем бегать по холмам и долинам. В своих любопытных и научных странствиях он, похоже, был первым человеком, которому пришла в голову идея перегонять эти красивые ягоды можжевельника, которые были красотой подлеска. Хотя мы можем сомневаться в этом, поскольку ни один документ официально не свидетельствует об этом. Давайте для целей этой истории примем предположение, что архивы еще не нанесли официального удара по правдивости. Франциск так хорошо дистиллировал эти ягоды, что стал экспертом по ним, превознося свойства своего “можжевельника” против болей и тошноты. Рецепт был усовершенствован путем перегонки смеси зернового спирта, добавления mustwijn (солодового вина) и добавления можжевельника. Успех не заставил себя ждать, и укрепляющий напиток стал чудодейственным лекарством. Проезжая через Нидерланды во время англо-голландских войн, англичане попробовали этот бренди, который был так хорошо назван, что они назвали его голландской храбростью. После окончания войны “голландское мужество” стало воспоминанием, которое с нетерпением ждали в Альбионе.

Вильгельм Оранский (1650 – 1702), недавно вступивший на английский престол в 1689 году, естественно, не имел никаких проблем с этой масштабной дегустацией. Этот статхаудер – генерал-губернатор провинций Голландия, Зеландия, Утрехт, Гелдерланд и Оверэйссел наслаждается этим напитком со своей родины. Рецепт этого прародителя джина был несколько изменен англичанами, которые предпочитали делать его из нейтрального зернового спирта. Постепенно новый алкоголь обрел свое крестильное имя. Голландский дженевер становится джином. Имя такое же короткое и поразительное, как и хаос, который он быстро посеял.

С приходом на английский трон Вильгельма Оранского политика и торговля отменили прежние соглашения. Вина и спиртные напитки из Франции, союзника Стюартов, больше не приветствовались. Им отказывают, их облагают налогом. Сильно. Английский парламент предпочитает давать новый алкоголь, британский джин, сделанный из островного зерна, что не преминул похвалить писатель Даниэль Дефо (1660 – 1731), ведь для производства джина расходуется зерно, “зерно, которое мы производим, оплачивает аренду наших земель, дает работу нашим людям, нашему скоту и сохраняет нас от импорта иностранных спиртных напитков. И именно по этой причине, когда за границей низкие рынки и нет спроса на зерно, то изобилие, которое является благословением для других народов, становится для нас невыносимым бременем. Торговля дистиллятами – это средство от изобилия. Когда урожай обилен, дистилляция джина приходит в свое время и потребляет излишки продукции, которые в противном случае засоряли бы рынок и снижали цены”.

Поощрение тонко завуалировано под словами писателя. В руках государства это еще менее актуально. Производство, продажа и потребление джина, похоже, является знаменем хорошего англичанина. Вскоре слишком многие из них будут принимать патриотическое волокно с остервенением.
Конечно, в этой Англии уже есть два вида джина. Дистилляторы солода не допускают ошибок и используют только лучшее зерно. Но отходы от сбора урожая, посредственное зерно, которое обычно не пригодно для продажи, делают счастливыми дистилляторов, производителей и фермеров.
менее сведущ в торговле, чем в прибыльности. Последние производят напиток, который часто бывает поганым, но достаточно ароматизированным, чтобы обмануть массовую, скромную и следящую за качеством публику. Таким образом, патриотизм проникает повсюду. В первой половине XVIII века не было ни одного английского предприятия, которое не имело бы права продавать джин этим клиентам. От цирюльника до бакалейщика, от паромщика до торговца, начальство даже могло выплачивать часть зарплаты своим работникам джином! Особенно в Лондоне, где повальное увлечение джином выходит из-под контроля, опустошение ужасно и затрагивает почти все население. Знаки утверждают патриотическое пьянство “Пьяный за копейку, пьяный до смерти за два пенса”. Хорошая программа.

Дефо проглатывает свои слова, с горечью отмечая пагубные и глубоко укоренившиеся последствия для нескольких поколений англичан. Падение рождаемости, рост детской смертности и разгул хронической слабости предрекают королевству мрачное будущее, если ничего не будет сделано для того, чтобы остановить эпидемию зла, которое изначально считалось безвредным, если не полезным. Трижды принимаются меры. Трижды от них отказываются: вывод средств не работает. Наконец, Закон о джине 1751 года заложил основу для реформы производства, распределения и потребления джина. Англии потребовалось почти шесть десятилетий, чтобы оправиться от такой чумы. Однако многие англичане были пощажены. В частности, колониальной империи и британского флота.

С самого начала джин и его предки считались напитками с замечательными лечебными свойствами. Нет ничего, что джин или любой другой спиртной напиток не смог бы преодолеть. И если джин был патриотичным на суше, то нет причин, почему он не должен быть патриотичным и на море. И если мы иногда представляем себе английского моряка, рассчитывающего на свой паек рома, мы часто забываем, что офицеры имели право на свой паек джина. Этот анекдот не очень хорошо документирован, но он повторяется в нескольких документах, поэтому было бы неправильно игнорировать его!
Однако нет никаких сомнений в роли британского флота в распространении джина по всему миру. По мере распространения Британской империи по всему миру британские корабли поставляли эмигрантам патриотический напиток. Для транспортировки этих бочек, наполненных шовинистическим духом, необходимо было принять меры предосторожности, которые любитель джина наследует сегодня в виде этикетки. Ром и джин хранились возле Sainte-Barbe, отсека для боеприпасов, где хранился черный порох. Если бочка протекала, необходимо было, чтобы содержание спирта в ней было не менее 57%, ниже которого влажный порох не мог воспламениться. Поэтому военный протокол требовал тщательной проверки качества джина на борту. Для этого на порох выливали некоторое количество спирта: если после такого окунания порох воспламенялся, джин брали на борт, если нет – он оставался на причале. Джин Navy Strengh и сегодня является джином с 57 пробой.
Когда английские корабли путешествовали между различными колониями, напиток ароматизировался изысканными экзотическими африканскими и азиатскими специями. Это также позволило передать таблетку эффективного, но обычно неприятного на вкус лекарства. В 1817 году французским фармацевтам Пьеру Жозефу Пеллетье и Жозефу Кавенту удалось извлечь и выделить хинин из коры перуанского кустарника – дерева цинхона. Это природное противомалярийное средство быстро делает их богатыми. Нет ни одного колониста или моряка, который бы не использовал его для борьбы с этой болезнью, переносимой комарами. К сожалению, это средство очень трудно проглотить. Горький и неприятный, человек вскоре ищет способ употреблять его без отвращения. Джин можно использовать с чем угодно, почему не с хинином? Смешав газированную воду, лайм и немного сахара с этим резким хинином, лекарство превратилось в восхитительный тоник. Горячо поблагодарить за это своего фармацевта. Джин
родился тоник, успех которого никогда не будет опровергнут. Красочный вариант превращает знаменитую смесь в розовый джин, добавляя ангостуру биттер. Смесь становится терпким, визуально захватывающим коктейлем.

Наконец, у англичан не было монополии на исторический джин. Американский запрет сделал свое дело, мистифицировав практику, в существование которой мы с трудом можем поверить. Ибо, хотя джины из ванны сегодня являются элегантными и отполированными спиртными напитками, их название противоположно качеству, на которое они претендуют. Можно ли серьезно производить джин в ванне? Легенда говорит об этом, практика это опровергает. Неважно, история-то американская: между законодательными излишествами и наглой дерзостью.
В 1920-х годах запрет никого не обманывал. Алкоголь – не всегда лучший – циркулирует под радаром для тех, кто берет на себя труд искать его. Производители принимают несколько мер предосторожности, чтобы избежать обнаружения: они производят достаточно, чтобы удовлетворить спрос клиентов преступного мира, и недостаточно, чтобы вызвать гневный интерес властей. Ванна кажется подходящим местом. Некоторые говорят, что здесь дистиллировали джин. Трудно поверить, но, возможно, на каком-то этапе производства джину потребовалось принять ванну.
Приключения джина стоят того, чтобы потратить на них время любителя. Ни один другой алкоголь не оказал такого влияния на историю нации. Англия пропитала этот дух своей современной историей, своим колониальным могуществом и своим культурным влиянием. Опять. Сегодня джин тесно связан с пряными ароматами Индии, неотразимой английской флегмой и короной. Джин всегда был королевским.